Глава 11. Мы не обязаны друг другу

Ночью выпал небольшой снег, но до полудня немного подтаял, а потом усилился ветер, стало подмораживать, и лужи на асфальте подернулись льдом. Погода в октябре подернулись льдом. Погода в октябре была удивительно неустойчивая: дождь чередовался со снегом, а теплые, погожие дни сменялись ненастьем и холодом. В погожие дни все аллеи вокруг санатория заполнены отдыхающими, а в плохую погоду гуляют только редкие любители.

Василий Петрович тоже сидел в комнате и дочитывал «Триумфальную арку». Он сам себе отменил всякие ванные, стал просто отдыхать, набираться сил, тем более что срок путевки скоро истекал. С утра поплавал в бассейне, постоял под каскадным душем, приятно массирующим тело, и прошел курс лечебной физкультуры. Свободного времени было много, и его нужно чем-то заполнить. Когда чтение надоело, сходил в главный корпус поиграть в шахматы. Здесь всегда была очередь. Проигравший уходил и вновь вставал в очередь. Новый игрок сражался с победителем. Дожидаясь своей очереди, Василий Петрович ознакомился с мероприятиями вечера. В кинозале демонстрировался двухсерийный индийский фильм «Сети любви», а в видеозале – «В постели с врагом». Он не любил индийских фильмов за их однообразие, наивную сентиментальность и обязательно счастливый конец. Подумал, что можно сходить в видеозал. Все же название, интригующее.

Дождавшись своего часа, сыграл два раза в шахматы. Первый раз выиграл, а на втором попался сильный противник, и пришлось уходить.

Выйдя на улицу, увидел гуляющую в одиночестве Марину. Дул сильный ветер, и шея у нее была замотана шарфом, а на руках надеты белые вязаные варежки. Василий Петрович не знал, как она отнесется к его появлению, и пошутил:

— Здравствуй, одинокая и задумчивая!

— День добрый, — ответила она, — уже не одинокая, коль ты подошел. А задумчивая – да. Я думала, ты не подойдешь.

— Почему ты так решила?

— Я не решила. Просто констатирую факт. Вчера ты где-то пропал. Сегодня зашла в вестибюль посмотреть рекламу. Увидела тебя за шахматами. Ты меня не заметил. Думаю – подойдешь или нет.

Василий Петрович улыбался. Значит, Марина ждала его, несмотря ни на что. И волновалась, и, вероятно, искала встречи, а он думал, что в их отношениях появилась трещина, способная размежевать их в разные стороны. Он недооценивал ее тактичность, а, может, и привязанность. Такая верность Марины их дружбе вселила в него спокойствие и уверенность.

— Видишь, Марина, я уже успокоился и повеселел, и в моей душе опять весна.

— Отчего такая благодать? — спросила Марина, с тревогой посмотрев ему в лицо.

Василий Петрович рассказал ей то, что ему поведал Муса, и о своем визите к врачу и добавил еще немножко отсебятины. Все это получилось с юмором, похоже на анекдот.

Тревога с лица Марины сошла, и она повеселела:

— Так ты думал, что я, как та женщина, и боялся встречи со мной?

— Нет, мне самому было не очень приятно. Я чувствовал какую-то неловкость. А вот встретились, и все стало на свои места.

Было довольно холодно, и Василий Петрович держал руки в карманах плаща. Марина сняла варежку с левой руки и, взяв его под руку, тоже засунула руку ему в карман и слегка сжала там его пальцы. Эта небольшая ласка – просто прикосновение ее теплой руки вселило в него успокоение и нежность к Марине. Проделала она все это очень естественно, как само собой разумеющееся.

— Ванны-то нужно, чтобы врач отменял, — сказала Марина.

— Я сам их себе отменил. Думаю, что никто и не спросит, почему не хожу.

Он положил свою руку поверх ее руки в кармане, нащупал перстень с камнем на безымянном пальце. Ему вспомнилась их первая встреча на лестнице, и улыбка скрасила его лицо.

— Почему улыбаешься: — спросила Марина.

Он снова нащупал перстень и повернул его вокруг пальца.

— Когда я увидел тебя впервые, почему-то обратил внимание на перстень и на то, что он на левой руке.

Марина улыбнулась:

— Значит, ты сразу клюнул на холостячку?

— Не совсем так, — объяснял Василий Петрович. — Я видел знакомых женщин, которые, уехав из дома, сразу переставляют обручальные кольца с правой руки на левую. И о тебе промелькнула такая же мысль. Еще подумал: «Эта женщина не против того, чтобы пофлиртовать и завести роман с мужчиной».

— И попал в точку? — подначивала она его.

— Да, хотя сразу было сомнение. Слишком смутное у тебя было лицо и потухшие глаза. Сейчас о тебе этого не скажешь. Ты стала нормальной. Жизнерадостной женщиной, и глаза твои ярко блестят.

Марина улыбнулась и прижалась плечом к его плечу:

— Это все благодаря тебе. Ты во мне опять разбудил женщину, дав понять, что не все еще кончено, и жизнь продолжается, и она прекрасна. Я даже стихи написала об этом.

— Помнишь?

— Помню.

— Почитай, — попросил Василий Петрович.

Она немножко наморщила лоб, как будто силясь все точно вспомнить, и медленно продекламировала:

Я тебя не ждала
И теперь удивляюсь,
Как случилось, что мы
Познакомились просто.
Мы давно не юны –
За плечами уж возраст,
Но меня почему-то
К тебе потянуло.
Не сама ли себя
Я во всем обманула?

Это стихотворение тронуло его до глубины души. Написано от чистого сердца, все просто и точно. Но все же конец не ясен. И он спросил, желая все прояснить:

— Ну и как? Обманулась или нет?

— Не знаю, — неопределенно ответила она.

Такой ответ немножко задел самолюбие Василия Петровича. Он ожидал другого ответа, но его не последовало. И он подумал, что все же Марина ответила честно, не кривя душой. Ну, кто он ей? Так, случайный знакомый, с которым было приятно провести время на курорте, а большая привязанность здесь не нужна, она просто ни к чему.

— Да-а, — медленно и задумчиво произнес он. — Мы не обязаны друг другу…

Марина резко выдернула руку из его кармана, надела варежку и пошла рядом. Лицо ее погрустнело и стало серьезным. Глядя под ноги, чтоб не поскользнуться на льду замерзших луж, она сказала:

— В этом ты прав, но я об этом не думала.

Слово «этом» она выделила интонацией так, что сразу стало ясно, насколько его фраза обидела ее и задела в душе какую-то тонкую струну, готовую вот-вот порваться.

Василий Петрович не думал о сказанном, но слово не воробей, влетело, не поймаешь. Марина приняла сказанное совсем по-иному и, очевидно, обиделась. Попробуй теперь убеди ее, что в эти слова не вкладывался никакой потаенный смысл, что это было сказано просто для поддержания разговора.

Она шла очень прямо, глядя только вперед или под ноги, и на лице ее угадывалась обида и, может быть, сожаление за время, проведенное вместе с ним.

Они дошли до летней танцплощадки и повернули назад.

— Марина, эти слова ничего не значат, — оправдывался Василий Петрович, — это сказано просто так, для поддержки разговора. Сказано, не подумав. Я забираю свои слова обратно. Считай, что их не было. Прости меня, за мою бестактность.

Он взял ее снова под руку, стянул с ее руки варежку и накрыл своей рукой.

Марина не сопротивлялась, но молчала.

— Я понял, что сказал глупость. Ну, бывают у человека ошибки. Кто не ошибается?

Он снова засунул свою и ее руки в карман плаща, нащупал перстень на ее пальце и решил отшутиться:

— Во всем виноват тот перстень с камнем. Кстати, как называется этот камень?

— Не знаю, — ответила Марина. — В день моей свадьбы мне его подарила моя бабушка, папина мама, а ей подарила ее бабушка.

— Я так и знал, — сокрушенно и вместе с тем с хитринкой в голосе сказал Василий Петрович.

— Что знал? — заволновалась она.

— А то, что этот камень волшебный. Если он старинный – обязательно волшебный. Я его, как увидел, так меня сразу к тебе потянуло, как магнитом.

Марина поняла, что он ее разыгрывает, и улыбнулась. Маленькая обида проходила. На него просто нельзя было обижаться или сердиться, он всегда придумает какую-нибудь отдушину для разрядки.

— Да ну тебя! — сказала она. — Нет здесь никакого волшебства.

— Нет, есть. Факт налицо, что ты чародейка и волшебница, и меня своими чарами приворожила.

Такое полушуточное, полусерьезное утверждение не на шутку развеселило Марину и льстило ей. Она улыбалась:

— Я не верю ни в какое чародейство, ни в волшебство.

Он настаивал:

— Веришь ты или нет, но это так.

— Ну и пусть! — смеясь, согласилась она. — Если я и волшебница, то только добрая. На плохое я не способна.

Василий Петрович понял, что маленькая обида у Марины прошла, и она стала прежней: веселой и жизнерадостной.

— Ну вот, чародейка, такой ты мне нравишься.

— Какой? — с притворством допрашивала она его.

— Веселой и доброй волшебницей, — и уже серьезно спросил: — А в кино чародейка пойдет?

Договорились, что пойдут в видеозал смотреть «В постели с врагом». Название все же интригующее. Он подождет Марину в вестибюле.

Василий Петрович пришел в свою комнату продрогшим. Он быстро разделся и стал под горячий душ. Бьющие горячие струи приятно согревали тело, а мысли бродили вокруг Марины. Его поражение накануне она восприняла хладнокровно, а вот на невпопад сказанные слова обиделась. Вот и пойми женскую психологию. У каждой она своя, особая и неповторимая. Вспомнилась женщина, о которой рассказывал Муса. Полная противоположность Марине. Это ему урок на будущее: нужно следить за своими словами. Впрочем, какое будущее? До конца срока путевки остались считанные дни. В дальнейшем они, может быть, никогда не встретятся, останутся лишь воспоминания. Все это так. Но все мысли снова и снова возвращаются к Марине. Ему просто приятно быть рядом с ней, слушать ее приятный, мелодичный голос, обсуждать различные вопросы жизни и даже очень отвлеченные темы. У нее романтическая натура, и она интересуется буквально всем, начиная с рецептов приготовления пищи и заканчивая далекими мирами и инопланетянами. И при этом она хорошая собеседница, тактичная и терпеливая. Да, оставшиеся дни он проведет в обществе Марины.

После согревающего душа Василий Петрович сел дочитывать «Триумфальную арку».

Через некоторое время пришел Муса и объявил, что скоро уезжает.

— А я на другой день после тебя, — сказал Василий Петрович.

— Не мешало бы сообразить бутылочку на прощанье, — предложил Муса. — Как-никак мы с тобой дружно жили, без всяких трений.

Василий Петрович похвалился, что у него есть полбутылки коньяка, оставшегося после угощения Марины, и решили, что на прощанье им хватит.

Василий Петрович пришел в вестибюль главного корпуса и стал ждать Марину. Здесь толпилось всегда много народа. Болельщики смотрели шахматную игру, в основном мужчины, а женщины, прочитав программу вечера, возвращались в свои корпуса или шли наверх на танцы перед сеансами. Он все посматривал на входную дверь, когда войдет Марина. Ее долго не было.

Пришли Светлана Михайловна с Аней и с третьей, очень полной женщиной. Светлана Михайловна с полной женщиной подошли к рекламному щиту, а Аня остановилась напротив Василия Петровича и поздоровалась. Ответив на приветствие, он шутя спросил ее:

— В постель с врагом?

Она заулыбалась, отчего на ее щеках, как всегда, появились ямочки, и ответила:

— Нет, я с врагом не люблю…

И, как бы не досказав, замолчала. Ему ничего не оставалось, как спросить:

— А с кем же?

— С любовником, — еще больше заулыбалась она.

— За чем же дело стало?

— За любовником, которого нет. Может, пойдем? — напролом предложила она.

Это предложение поставило его в тупик. Ему не хотелось ее обидеть, все же это была первая женщина, с которой он познакомился в санатории и ответить ей прямым отказом или нагрубить он воздержался, ответив честно, в деликатной форме:

— Извините, но я жду одного человека.

— Я знаю, — ответила она, и улыбка потухла не ее лице. — А мы со Светланой завтра уезжаем.

— Счастливого вам пути! — пожелал ей Василий Петрович.

— Спасибо, — поблагодарила она и хотела еще что-то сказать. Но не сказала, пошла за своими подругами на танцы.

Вскоре пришла Марина.

— Заждался? — спросила она.

— Честно признаться – да, — согласился он, — долгие у тебя сборы.

— Женщины всегда должны опаздывать на свидания, — улыбнулась она. — Пора привыкать.

До начала сеанса оставалось еще несколько минут, и они успели занять сидячие места.

Действие фильма происходило в арабском мире. Молодая женщина считала врагом своего супруга, который был намного старше ее, и держал жену в большой строгости. Она убежала от мужа и в конце фильма погибла от руки мужа, сумевшего найти ее. Кроме интригующего названия, ничего интересного в этом фильме не было. Большинство зрителей были разочарованы.

Совершать прогулку после фильма было очень холодно, и Василий Петрович, проводив Марину, вернулся в свою комнату.