Глава 20. Прощай Марина

Спустя несколько дней, после встречи, решетка была изготовлена. Василий Петрович нашел металлический стержень необходимой толщины, сам в кузнице нагрел его, согнул рамку нужного размера, напилил продольных и поперечных прутьев и отдал сварщику, предупредив его:

— Сварка должна быть качественной и иметь товарный вид, без наплывов.

— На выставку, что ли? — съязвил тот.

— Вроде того, сделай на совесть.

Сам проверил каждый сварочный шов и отдал решетку на покраску. Окрашенная, она обрела вполне товарный вид, могла понравиться даже самому строгому контролеру: красивая, прочная, легкая. Марина будет довольна. Дело встало за очередной встречей.

Переписка продолжалась регулярно, но по мере того проходили недели и месяцы, a на очередную встречу не было надежды. Письма Марины становились все холоднее и в них уже не было той душевности и теплоты, как вначале. Она описывала свое житье-бытье, много трудилась в саду и, по ее выражению, ей было не до сантиментов. B последнем письме она писала, что думает, может, она ему не нужна, такая далекая, на расстоянии, может, стала уже в тягость и он пишет ей из жалости или из вежливости. Если из жалости, то упаси Бог, она этого не хочет. И сама она ему, может быть, больше не напишет, сама не знает. Это последнее письмо больно ранило душу и сердце Василия Петровича. Он знал, что какой-то конец их отношениям должен быть, но не думал, что так скоро и так прозаично. Может быть, так ей легче? Марина еще живет в его сердце и так легко выбросить ее из своего сознания невозможно. Для этого нужно время. A пока это - неожиданность, неприятная реальность, которая выбила его из колеи на весь день. Он невпопад отвечал на вопросы, был рассеян, вспыльчив и ночью тоже спал плохо. A утром еще до звонка будильника, его разбудила жена.

Она страдала бессонницей и иногда вставала очень рано, занималась приготовлением завтрака или просто сидела на кухне. На этот раз она увидела под вешалкой с одеждой лист бумаги и подняла его. Это было письмо Марины. По рассеянности, его выронил из кармана вчера муж. Елена прочитала его и пришла в бешенство. Как он мог? Она отдает ему всю душу, старается, чтобы ему было хорошо во всех отношениях, a он, подлец, завел себе на стороне любовницу. Нашел, наверное, молодую. На металлургическом комбинате многие мужья даже после тридцати лет перестают быть мужчинами, вот и бросаются неудовлетворенные женщины хоть и на пожилых, лишь бы он был мужчина во всех отношениях. Но почему письмо? Значит, она не местная, да и письмо какое-то с претензиями. Похоже она дала Василию отставку. Так ему и надо!

Все же ревность обуревала ее. Елена подошла к кровати и крикнула:

— Вставай, подлый изменник!

За многие годы работы Василий Петрович привык вставать в одно и то же время. Будильник еще не звонил, как он просыпался и спокойно лежал несколько минут. От голоса Елены, он вздрогнул:

— Что такое?

— Вставай, собирай свои вещи и уходи! — грозовой тучей нависла над ним Елена.

Он еще не понял, что случилось, почему крик, но инстинкт самосохранения уже подсказывал, что нужно вести себя осторожно.

— Куда уходи? — спросил он, делая вид, что ничего не понимает, хотя на самом деле так и было.

— Уходи к своей любовнице, — кричала жена и было видно по ней, что она выходит из себя от злости.

"Нужно сохранять спокойствие" - подумал Василий Петрович, поднимаясь с кровати.

— К какой любовнице? Ты, что белены объелась?

Елена сунула ему под нос письмо:

— К той самой, что письмо тебе пишет. Поганец ты эдакий и скот. Только скоты так делают. A со скотами поступают по-скотски: собирай свои манатки и уходи. Уезжай к ней, к своей Марине, где она там живет, тебе лучше знать.

Он знал, что все тайное, со временем становится явным, но не думал, что это случится и с ним. На весь вчерашний день письмо подействовало на него удручающе, и он случайно выронил его по рассеянности именно дома. Почему не на улице? Как всегда, действует закон подлости. Попал в полосу невезения. Ни в коем случае не горячиться, a то можно наделать глупостей. Нужно придумать что-то правдоподобное. Он старался выглядеть спокойным: ни один мускул лица не дрогнул, глаза тоже не выдали, a мысли работали лихорадочно. И ответил первое, что пришло на ум:

— А-а, Марина… Дошло. Это - подруга детства, вместе в школе учились. Недавно встретились в командировке и решили писать друг другу о своей житухе… Но Елену на мякине не проведешь, она стояла на своем:

— Если бы это было так, ты бы мне о ней сказал. Не ври. Я тебя видеть не могу больше. Уходи!

Елена ревновала его ко всем женщинам, хотя повода для ревности он не давал. Если даже он хорошо отзывался о какой-то женщине, которая была ему безразлична, как женщина, но он говорил о ней, как о хорошем человеке - это уже больно задевало самолюбие Елены и она упрекала, что он ее не любит. От найденного письма, она разбушевалась не на шутку, хотя из него невозможно было понять кто ему Марина: любовница или, действительно, друг детства. Можно было во всем разобраться, но Елена вспыхнула, как порох, и ей было не до спокойствия. Она стояла на своем:

— Уходи!

Василий Петрович осмыслил ситуацию, взвесил все «за» и «против». Елена успокоится, придет в себя, он извинится перед ней за то, что не сказал о подруге детства и снова наступит мир.

— Никакой любовницы нет, — как можно спокойнее объяснял Василий Петрович, — а есть моя землячка. Мы с ней проучились c первого по десятый класс. A не сказал из-за твоей постоянной ревности. Меньше знаешь - легче живется. И никуда я уходить не собираюсь. Квартира, заработанная мной, и я в ней буду жить. Со стороны все выглядело правдоподобно, но жена не сдавалась:

— Ты все врешь, врешь. Это все не так и я не потерплю издевательства над собой. Не уйдешь ты - уйду я. Приводи ее сюда и живите.

— Давай, давай — с ехидной улыбкой сказал он, хотя внутри уже поднималась злость и нервозность, — посмотрим куда ты уйдешь.

Он был уверен наверняка, что она не уйдет, a лишь потреплет нервы ему и себе, выскажет все наболевшее, припомнит все обиды, нанесенные ей, за время совместной жизни, a потом успокоится. У него тоже нервы стали, как натянутые струны - тронь и порвутся. Чтобы этого не случилось, Василий Петрович стал собираться на работу. Было не до завтрака. Елена сидела на кухне и плакала. Можно было найти ласковые слова и успокоить ее, но он боялся сорваться, если она вспылит опять и, молча ушел.

День прошел скверно. Вечером нашел дома Маринино письмо, разорванное на клочки и записку Елены:

«Если не хочешь уйти ты - уйду я.
Так нам обоим будет лучше. Мне давно не дает покоя пенсионер садом, ухожу к нему. Меня не ищи - не вернусь.

Бывшая твоя жена Лена.»

Все же ушла. Василий Петрович никогда не думал, что так может случиться. Это событие больно ударило его по самолюбию. Теперь на работе, да и так знакомые будут сплетничать: "От хороших мужей жены не уходят. Видно, довел бедную женщину" Неприятно, конечно. Может, она только пугает? Где-то у подруг переночует, a потом придет. Василий Петрович заглянул в шкаф. Некоторая верхняя одежда Елены отсутствовала. Это озадачило. Недавно она говорила, что случайно встретила в магазине пенсионера с садом он опять предлагал ей бросить мужа. Получается, что это - не пустая болтовня, этот окаянный пенсионер существует. Ну и пусть! Проживет без нее.

Прошла почти неделя, a Елена не вернулась. Однажды Василий Петрович заметил, что она приходила в его отсутствие - исчезли ее некоторые носильные вещи.

Он сам стал готовить себе пищу. Не все, сразу получалось гладко: то борщ пересолен, то вермишель подгорела. Считал, что не боги горшки обжигают - научится. Внутренне тоже успокоился - живут же мужики одни. Ежели кто-то из соседей спрашивал, где Елена, отвечал: уехала в санаторий.

Если Василий Петрович стал холостяком, то ни перед кем ничем не обязан и принял решение на выходные отвезти Марине решетку. Он привык выполнять данное слово. Это у него укоренилось на работе. Если людей обманешь раз, они тебе не поверят десять раз. Чтобы верили приходилось выполнять обещанное даже в ущерб себе, выслушивая в свой адрес нотации начальства. Сейчас тоже нужно выполнить обещание перед Мариной. Пусть у нее останутся о нем светлые воспоминания. Как сложатся дальнейшие отношения будет видно на месте, а обещание нужно сдержать.

Он упаковал решетку в плотную оберточную бумагу, перетянул в нескольких местах тонкой медной проволокой и получилось нечто, вроде, удобной ручной клади. Одел свой лучший костюм стального цвета и отправился на поезд.

B Уфе c вокзала позвонил Марине. К телефону никто не подошел - вероятно, никого не оказалось дома. Пришлось ждать. Это ожидание затянулось надолго. Звонил через каждый час и все безрезультатно, телефон молчал.

Последнее время Василию Петровичу во всем не везло, во всем терпел неудачи, жизнь пошла кувырком. Надеялся, что это ненадолго - просто наступила полоса невезения.

Во второй половине дня на улице заморосил мелкий дождь и пришлось ждать в здании вокзала. Мрачная погода навевала мрачные мысли. Они роились в сознании, как пчелы в улье: одни улетали, другие появлялись с течением времени. Марина явно охладела к нему. Ее письма ясно дают понять это, и причина тут не только в расстоянии и редких встречах. Как это не дошло до него раньше? После потери мужа, Марина замкнулась в себе, ее душа и сознание были скованы оцепенением по отношению к мужчинам, как вода в ручье, бывает скована льдом и находится в бездействии на поверхности до весны.

A весеннее тепло расплавляет лед и ручей снова весело журчит, радуя глаз. Так и он, Василий Петрович, своим душевным теплом, своим вниманием, помог Марине растопить лед оцепенения души и почувствовать себя, как прежде, женщиной. Она поняла, что прошлого не вернуть, a жизнь продолжается и она прекрасна, эта жизнь. У нее появился другой мужчина, который оказывает ей знаки внимания, и она отвечает ему взаимностью. Может она его видит каждый день или несколько раз в неделю, и он своим присутствием напоминает о себе каждый раз. Конечно, это не Василий Петрович, c его редкими встречами, a более молодой и энергичный.

Эта версия, как гвоздь села в его сознании. Ему было слегка обидно и жалко самого себя. Обида толкала на скоропалительные и опрометчивые поступки. Так у него созрело твердое решение не встречаться c Мариной, тем более, что ее нет дома, а оставить решетку у ее соседей и уехать на такси в Дему, сесть на фирменный поезд "Магнитка"" курсирующий в Москву и обратно, чтобы быть дома пораньше.

Он вырвал из записной книжки пару листов и написал Марине записку:

Марина, что-то изменилось в наших отношениях, и я не виню в этом тебя. Это - закономерность. Если у тебя появился другой предмет сердечной привязанности, то нужно было сразу признаться. У меня нет никаких прав тебя упрекать, ты - свободная женщина и вольна в своих поступках. A я привык выполнять свои обещания и, проездом через Уфу, завез тебе решетку. Пусть она иногда напоминает тебе, что был такой человек в твоей жизни. Будь счастлива!

Прощай, Марина!

P. S. Мир тесен. Если нам придется случайно встретиться, не смотри на меня, как на недруга, y меня же останутся о тебе самые светлые воспоминания.

Действия Василия Петровича были решительны и безапелляционны, как в каком-то сумбурном сне. Он купил конверт, вложил записку, заклеил это своеобразное письмо и прикрепил к решетке. Сгусток обиды все же таился в глубине его души и ему хотелось, чтобы Марина, прочитав его записку, пожалела о разрыве.

На привокзальной площади договорился c частным таксистом и на зеленом "Москвиче" покатил к дому Марины, а на месте попросил водителя подождать его несколько минут. Марина жила на шестом этаже. Дверь ее квартиры располагалась рядом с лифтом, a лестничная площадка напоминала букву «Г». И тут Василий Петрович, изменив свою тактику, решил положить решетку под дверью и позвонить, a самому спрятаться за углом в нише соседней, двери. Если никто не выйдет, тогда уже отдать решетку соседям. Он так и сделал: прислонил свою упаковку к косяку двери, чтобы ее было хорошо видно изнутри, в приоткрытую дверь, нажал кнопку звонка, быстро спрятался за углом и подумал:

«A что, если откроют дверь соседи? Что, говорить?»

Было слышно, как щелкнул замок в двери Марины и мужской голос произнес:

— Никого нет. Интересно. А что это?

«Вот он - мужчина, - подумал Василий Петрович, - предположение верное".

А мужской голос продолжал:

— Мама, тут кто-то, что-то положил.

«Сын». - опять мелькнула мысль в голове Василия Петровича, хотя до этого всего ему уже не было никакого дела. Он настроил себя в тот момент, что у Марины есть другой мужчина и пересилить себя не мог.

Сразу же послышался голос Марины и шелест бумаги:

— Господи, это же - Василий Петрович… B этот момент, раздался шум опускающегося лифта и голос Марины продолжал:

— Он ушел. Как неловко получилось… Почему мне в жизни так не везет?

Василий Петрович чуть не выскочил из своего укрытия, но какая-то внутренняя сила удержала его, и он слушал, что будет дальше.

— Почему он ушел, мама? — спросил сын. — Не знаю, сынок, не знаю, — в ее голосе слышались печальные нотки, — но думаю, что я сама в этом виновата. Дверь закрылась.

Василий Петрович постоял еще, прислушиваясь, a потом, не вызывая лифт, сбежал по лестнице вниз.

— В Дему! — запыхавшись от бега, выкрикнул он водителю. Тот, подумав, что за ними гонятся, с места рванул машину.

Глядя на мокрый асфальт, Василий Петрович подумал, что нехорошо все получилось: не по-человечески. Они не поняли друг друга или Марина писала свои письма в большом расстройстве душевного состояния. Что-то здесь не так, но содеянного уже не поправить.

Скорого поезда "Магнитка" пришлось ждать еще целых полчаса. Имелись свободные плацкартные места.

Оказывается, что мир, действительно, тесен. Войдя в вагон, Василий Петрович, искал свободную полку, и вдруг, услышал знакомый голос:

— Василий Петрович, вы откуда?

На него смотрела, приятно улыбаясь, Вера Кавалеровна. Эта высокая, полная, светловолосая женщина была давно на пенсии, но еще работала вместе c Еленой. Звали ее Вера Валериевна, но на работе кто-то легкой руки назвал ее Кавалеровной. Она не обижалась. Это прозвище даже импонировало ей, и она на него охотно отзывалась. Кавалеровна дружила с Еленой и иногда заходила с работы к ним одна домой. Она давно овдовела, жила одна и, чтобы заменить водопроводный кран или забить в стенку пару дюбелей, просила об этой ничтожной услуге Василия Петровича. Они с Еленой ехали к ней, он выполнял эти несложные работы, a Кавалеровна угощала их вином собственного приготовления, самогоном и сама была не против выпить и повеселиться. Ее просьбы были лишь поводом для застолья. Часто она гостила у них в доме. Сейчас они случайно встретились, и Василий Петрович ответил на ее вопрос, первое, что взбрело в голову:

— Был в командировке.

Кавалеровна была словоохотливой женщиной, как и все одинокие люди, кому не c кем общаться дома. Она спешила высказаться:

— Завтра я уже отпущу Лену. Будет спать с вами. — и подмигнув заговорщицки продолжала: — В наше время страшно оставлять квартиру без присмотра, a Лена согласилась поночевать у меня. Я, правда, задержалась немного, пока девять дней справила по матери, домик ее продала. Вы уж не обижайтесь на меня, что так получилось. И, показав на верхнюю полку над собой, предложила: — Вот свободное место, располагайтесь.

Из ее слов Василий Петрович понял, что смерть матери Веры Кавалеровны и находка Еленой письма фатально совпали и жена ушла к подруге охранять квартиру, a пенсионер с садом здесь ни при чем.

Завтра Елена придет домой.

От любви до ненависти один шаг, a от ненависти до любви гораздо больший отрезок расстояния и времени и преодолеть в себе ревность и обиду не удается сразу. И лекарства от этого недуга тоже нет.

Только время. Нужно извиниться перед женой, держаться одной легенды и утверждать, что письмо было, действительно, от одноклассницы. Он будет ласковым, a женское сердце отходчиво. Пройдет время, все забудется и жизнь войдет в свою колею?

A Марина?

A Марина останется светлым воспоминанием в его жизни и, если мир, действительно тесен, то он всегда будет рад встрече c ней.

Магнитогорск.

Январь - октябрь 1993г.